РУССКИЙ ЯЗЫК
«…ты один мне поддержка и опора…»
И.Тургенев
Я этим миром чудным, диким
Затем, однако, был рождён,
Чтоб постибаться над Великим,
Могучим, Русским языком.
Слова в слогах перевирая,
Глумлюся над опорой я.
Прости, Римперия родная,
Рассеянная родина моя.
* * *
В девятый Рим! в десятые Афины!
В Москву – столицу воровства!
Уехать ли, затем чтоб сгинуть?
Нет! В Красноярске жить до ста!
* * *
М. Стрельцову
"Я жил назло и творил вопреки".
Я плыл поперёк, не по вдоль реки.
Я жил вопреки и творил назло,
Кому назло – тому повезло!
Ведь это зло – совсем не зло,
А прок – раз меня поперёк несло.
И тот, кто всегда поперек идёт,
К цели быстрей и прямей попадёт.
ПАМЯТИ БУЛАТА
У Булата Шалвовича
слово, как «пожалуйста» –
вежливое, доброе,
нежное и гордое.
Ах, Булат наш Шалвович, добрый человек,
что же Вы закончили рано так свой век?
И потеря Ваша, что замолкла Муза,
так непоправима, как распад Союза.
Что-то вдруг большое,
главное ушло…
Новое, другое
так и не взошло.
Ах, Булат наш Шалвович, это ль не успех,
что в сердцах живёте Вы у нас – у всех,
что звучат мелодии струнами души?
До чего же песни Ваши хороши!
Ах, Булат, наш Булат,
Вы наше отечество.
И от Ваших баллад
наше сердце лечится.
05.2004.
* * *
И вновь Ромео спит с Джульеттой,
И Дездемонну душит мавр…
А металлист из Вторчермета
Меняет швеллер на двутавр.
И кофе пьет Мирандолина
С мамашей и детьми Кураж,
Мальвина же и Коломбина
Вгоняют Арлекина в раж.
ДИАЛОГ
– Иногда я жалею –
То, что я не еврей.
Были бы мы евреи –
Жили бы без затей.
– А какие затеи?
– Да где денежки взять!
– А какие идеи?
– Да как их промотать!
– Вот поэтому, Вася,
Ты совсем не еврей,
В общем, квась, как и квасил,
Ни о чем не жалей!
* * *
Я, конечно, не алкаш,
Хоть пишу стихи о пьянке.
Исписал весь карандаш
И не всё то по трезвянке.
А о пьянке как писать,
Если не был в ней замечен?
Где слова и чувства брать,
Если кайфом не отмечен?
Нет вопроса – пить не пить?
Жертвы требует искусство…
Мировое – быть не быть?
Это густо или пусто?
В смысле – брякает ли медь…
Есть ли шелест ассигнаций…
А иметь иль не иметь,
Это уж проблема наций.
* * *
Услышал как-то я однажды:
«Художника обидеть может каждый».
И сразу понял – это так!
Убить поэта может и дурак.
Убить поэта проще, чем солдата,
Неважно что: граната иль лопата,
Или ещё какой-нибудь пустяк,
Убить поэта может и дурак.
* * *
А поеду я в Украину,
С Украины я вернусь.
Не на русскую окраину,
А в страну, где правит грусть.
Там – где сало и горилка,
Там – где есть моя родня,
Там – где ждёт меня бутылка
Не останусь долго я.
Я хохол наполовину,
Даже больше, это так.
Но Россию не покину,
Весь насквозь я сибиряк!
* * *
Ты меня не пили, не ругай, моя милая,
Что живу я с тобой не спеша.
Подарил тебе шубу бы из шиншиллы я,
Да вот нету на шиншиллу ни шиша.
ДВА ПОСЛАНИЯ АНДРЕЮ ВЛАСОВУ
Я однажды уйду –
И меня не удержат сирени...
А. Власов
1.
Ты однажды уйдешь –
и тебя не удержит подсолнух,
ни сирень и ни фикус,
ни кактус, ни дуб.
А пока ты живёшь,
ведь не псих и не олух,
не выкидывай фокус, –
кому-то ты всё-таки люб.
2.
А когда ты уйдешь,
не удержат тебя алименты,
вот живёшь, ешь и пьёшь,
но приходят ухода моменты.
Все когда-то уйдём,
все уходим туда, это факт,
но, покуда живём, –
не свершай
необдуманный шаг.
* * *
Поэт живёт, владеет даром…
Живи, владей и пой, и пей!
Не всё-то так, не всё-то даром –
На бочку деньги, поскорей!
Хотя… поэтов угощают.
А он то – угощенью рад!
Такие случаи бывают…
На бочку деньги, меценат!
* * *
Век мой, зверь мой.
О. Мандельштам
Век для нас уже не был зверем,
Всё досталось дедам и отцам.
Мы стучались в закрытые двери,
Но, а нас посылали к чертям.
А могли бы отправить подальше,
Чуть пораньше, но вышел срок.
Вырастали мы в мире… фальши,
Ну, а дальше? Свободы глоток?
Не глоток, а обвал, извержение!
Неуменье сдержать поток
Обернулось потом в падение
Прямо с пропасти в потолок.
* * *
Нет, не верю я! Нет, не верю!
Если верю, то это не я,
Что бывают страшнее звери
Человека без фонаря.
Не способного видеть дороги,
И куда его ноги ведут?
Не способного думать о Боге
Нет страшнее! И всё… и всё тут.
* * *
Как не скатиться под горку,
Выбрав дорогу гладкую?
Как же не пить горькую,
Ежели пьёшь, как сладкую?
Есть помидоры красные,
Даже зелёные есть,
Не потому, что классные,
А потому, что есть.
Песни мурлыкать новые,
(В темени, мысль, шевелись!)
Не потому, что хитовые,
А потому, что втемяшились.
Бросить работу легкую,
Начать работу трудную,
Не потому, что деньги куют,
А просто, как жизнь нудную.
Как не испить сладкой,
Коль опротивела горькая?
Не флиртовать с тетрадкой,
Рифму на рифму торкая.
Как не взобраться на горку,
Горькую бросив под горкой?
Как не поесть икорку,
Если всё давишься коркой?
ВОСПОМИНАНИЯ ИЗ ДВУХ ПОХОДОВ
1.
Катунь, подковой изгибаясь,
срывается с Алтайских гор
и, с Бией воссоединяясь,
уже как Обь течёт в простор.
Всё с гор, всё с гор берёт начало…
Вот так, наверно, наша жизнь –
там, в вышине была сначала,
а после уж спустилась вниз.
2.
Здесь другая погода, другая пора,
здесь не Сочи и не Красноярск,
здесь впадает в Байкал Ангара,
это город – Нижнеангарск.
Это верхняя, это не та Ангара,
это нижний, не тот Ангарск.
Днём, как в Сочи, стоит большая жара,
ночью будет суровый Мурманск.
Это Славное море – Священный Байкал,
здесь волна, с ветром споря, грохочет у скал.
И здесь каждый, и даже последний, турист
и душою, и сердцем – становится чист.
СОНЕТ О ПОЧЕТНОМ СЫНЕ
Почётный сын почётного народа
по чётным хаживал и по нечётным –
ходил туда ж, в любое время года,
без счёта, без учёта, без расчёта.
Охота было, не было охота –
ходил, ходил… всё время, год от года,
домой с работы, с дома на работу,
но не в воскресный день и не в субботу.
Не в праздничный тем более денёк,
в нём от работы он совсем далёк.
Ещё брал отпуск в середине года.
Его встречала дикая природа.
Он радостно кричал: «Ура! Свобода!»
Почётный сын почётного народа.
ДОКТОРУ Ж.
doctor@atomlink.ru
Адрес электронной почты
Доктор. Собака. Атомлинк. Ру.
Как встаёшь, проснувшись рано поутру?
Может быть срываешься – в туалет успеть…
Доктор, ответь?..
Доктор. Собака. Атомлинк. Ру.
Я, как и ты, как и все мы, умру.
Только умирание дело не обычное,
Для тебя же стало очень уж привычное.
Доктор. Собака. Атомлинк. Ру.
Напишу, наверное, и я про ту дыру,
А она с названием и большая тема,
Но, боюсь, получится целая поэма.
ПРИВЕТ ОСЬМНАДЦАТОМУ ВЕКУ
1.
Уж сколько раз твердили миру…
И. Крылов.
Да, сколько раз твердили миру,
Твердят и ныне, до сих пор:
«Не оставляй открытой квартиру.
В неё залезет тут же вор».
И мир обвесился замками.
Ключи грохочут, как трещотки.
И мы по доброй воле – сами
На окна делаем решётки.
И мы по доброй воле – сами
Свой огораживаем мир,
Чтоб им не поделился с нами
Бандит ли, вор ли, рэкетир…
Иль даже просто добрый малый,
Простой заблудший человек…
Давай проваливай, бывалый!
Моё добро! Моё на век!
2.
Всё суета на свете сём.
Всё горести, всё беспокойство…
И. Хемницер
За суетою – суета
Летит, спешит и суетится,
За маетою – маета
Стремится, как за птицей птица.
И только белая страница
Вне горести и веселится,
Как будто ей одной лишь снится,
Что нет на свете суеты.
Поверь же в этот сон и ты.
3.
Твой образ в сердце врезан ясно:
На что ж мне тень его даришь?
В. Капнист.
Ножом на сердце вырезал
Твой образ. Ясно иль не ясно?
Быть может, это я напрасно
В тени дерев его искал?
А ты сидишь, молчишь, как мышь.
О, Боже! Как же ты прекрасна!
На что, про что мне тень даришь?
Ответь же коротко и ясно.
4.
Я некогда в зелёном поле
Под тению древес лежал…
М. Херасков.
И надо мною лист дрожал,
И солнце трепетно сияло,
И пташка малая порхала,
И тяжкий сон меня сковал…
И снилось мне: в пустыне Туркестана,
Где жизнь течёт согласно слов Корана,
Торчит глава зарытая в песке,
Глава Саида. Откопать бы мне…
А я всё медлю, жду чего-то.
Глаза закрыты, спать охота,
Но тихо шепчет Гульчитай:
«Пора, хозяин мой, вставай!»
КОТЕЛЬНЫЙ ЗАЛ
1.
В котельном зале шумно и темно,
точнее, тускло, шумно и пространно.
В котельном зале, как в немом кино,
Изольда превращается в Тристана.
Котельный зал не копи Соломона,
его непросто описать строкой,
и не гробница он Тутанхамона,
здесь дух иной…
И воет вентилятор дутьевой,
как будто исхудав от лучевой,
так дальней и прошедшею порой
над Волгою стоял бурлацкий вой.
И уголь мельница кромсает,
в горнило, в пекло, в жар бросает,
чтобы в геенне огненной гореть,
и в контуре закрытом пламенеть.
И всё это затем, чтобы тепло
бежало по трубе теплоцентрали.
Об этом где-то вы уже читали…
А мы закончим рифмою – «Дупло».
2.
Котельный зал вам не музейный зал,
не магазинный, не библиотечный,
не просто зал и не базар-вокзал,
а механизм продольно-поперечный.
В котельном зале всевозможных труб
побольше, чем в классическом органе,
там воздух густ, и звук довольно груб,
и люди там, как ёжики в тумане.
И всё-таки, да здравствует наш зал!
Творец тепла, комфорта и уюта!
Я написал о нём довольно круто,
котельный зал – концертный зал!
* * *
Теперь и я в плену привычки
Спать рано утром в электричке,
Которая народ везёт
На засекреченный завод.
Хотя теперь секретов нет,
Как говорят, простыл и след…
Но всё-таки встаёт охрана,
Как в песне той, довольно рано.
И не до сна им в электричке,
Не ведом плен моей привычки.
Охрана чётко проверяет,
Кто дышит чем, кто чем воняет.
И если выхлоп спиртовой –
Отдайте пропуск и домой…
Хоть и не большее из бедствий,
Не обойдётся без последствий!
А спится в электричке классно!
И сразу ясно, не напрасно
Сидишь полночи в Интернете
За сладкие минуты эти.
* * *
У осени унылая пора,
У осени пора очарования.
А осень всех прогнала со двора.
И раздаётся ветра завывание.
И мокрый дождь срывается стеной.
Но где же вы видали дождь сухой?
* * *
А издеваясь над словом,
я издеваюсь над миром.
Мир постоит,
слово стерпит,
простит Бог меня.
Ведь издеваясь над словом
и издеваясь над миром –
я издеваю себя.
* * *
Нет, весь я не умру,
останется слушок,
останется стишок
и не один, а множество.
Нет, весь я не умру,
останется горшок,
где я сажал цветок,
а он расцвел и множится.
* * *
И, что бы ты ни говорил,
и, что бы он ни мыслил…
Но я не просто так творил,
но я не зря на свете жил –
в прямом и прочем смысле!
